Выходные провели в иной деревне, в собственном древнем доме… Наше прощание с ним несколько затянулось, и от этого сделалось наиболее печальным: сад зарастает травкой, дом стоит грустный и одинокий… Охото, чтоб он поскорее обрел новейшего владельца, оживился и повеселел! В сей раз даже фотографировать особо настроения не было, хоть фотоаппарат, как постоянно, с собой — очень уж тосклива картина неопрятного, заброшенного сада. Но, заметив пробивающиеся через густую травку цветочки, не удержалась. И прощальный аккорд все-же вышел мажорным 🙂
Вот цветет неубиваемый молочай кипарисовый — ему невнимание, похоже, лишь на пользу пошло: ранее я ему воли не давала, сдерживала буйный рост. А сейчас он, свободу почуяв, пышноватыми кустиками разросся. Ну и не он один: травки буйствуют не только лишь дикие, да и декоративные))
Отлично ощущают себя хосты, не сетует на жизнь и отрадно цветет чистец византийский (я-то ему такового не позволяла, цветоносы обрезала, так что у него тоже есть повод порадоваться вольнице :)) Умеренные и неприхотливые очитки не только лишь вырастают, да и цвести собираются:
Дельфиниумы изумили: посреди большой — в человечий рост — крапивы и одичавшей малины высятся двухметровые (никак не меньше!) свечи-соцветия! Подобраться к ним, правда, не было никакой способности, но белоснежный, который рос ближе к краю, запечатлеть удалось))
А под ним из непроходимого пырея и сныти выглядывают соцветия гвоздик! Оставшись без присмотра, они начали расселяться по всему саду: под яблонями увидела куст, перед домом на полянке, в травке посреди огорода… Природа пробует устанавливать собственные порядки…
На том холме, который когда-то был рокарием, над запустением высится кипарисовик — ни холода, ни вешнее солнышко ему не повредили (а зимовал, бедняга, без всякого убежища и притенения). Упрямо тянет к свету стрелки-цветоносы лук-слизун; зацветает лапчатка, добавляя красок в обилие дикорастущей зелени:
В травке спеет земляника. Садовая крупноплодная, в отличие от мелкоплодной, без солнышка мучается: ягод много, но их поражают всяческие гнилости, ну и вкус у нее, мягко говоря, средний: жидкая, травкой дает, сладости никакой. А вот земклуника вырастает, как ни в чем не бывало; ее ягоды размещаются на крепких стебельках, возвышающихся над зарослями — им и солнца достаточно, и лишняя влага не вредит, и слизням до сладости не добраться.
Истинное волшебство — нежные цветки лилий посреди одичавших полевых травок)) Тигровую, похоже, съели мыши… Хотя удивительно: азиатки-то вырастают без заморочек. В том же миксбордере было несколько высокорослых пятнистых красоток, которые, чудилось бы, должны расплодиться сверх всякой меры — они ведь бульбоносные, и из упавших на землю зрелых бульбочек стремительно возникают юные растения. Ни одной! Как досадно бы это не звучало, разгадать эту загадку мне уже не получится…
Всему собственный срок: что-то в нашу жизнь приходит, а с кое-чем наступает время прощаться. Мы прощаемся с домом и садом, которые веселили нас практически семь лет… Установилась пора перемен, и я верю, что цветники тут, обласканные рачительными руками новейших владельцев, станут еще краше; яблони, вишни и сливы будут вновь и вновь по весне покрываться белоснежным кружевом цветов, а в летнюю пору сгибаться под тяжестью урожая; дом приободрится, помолодеет и повеселеет, вновь услышав голоса и почувствовав внимание. Все будет отлично, я понимаю!
